— А я Наполеон! — отвечает злой мужской голос.

— Вот так и живем, — полицейский возвращает смартфон Михаилу. — Императрицы, Наполеоны, кролики…

— Я заяц! — рычу я.

— Прости, — полицейский смеется, — зайцы. А она вам кто?

— Любовь всей его жизни, — хрипит “Импертрица Екатерина”, — его бохиня, луна и звезды. Его сокровище.

— Да не про тебя речь, — полицейский фыркает. — Про зайца.

— Подчиненная, — Михаил затягивает и поправляет галстук.

— Хочешь, милый, я буду тебе подчиняться? — “императрица Екатерина” вжимает лицо в прутья. — Только забери меня отсюда, а еще у меня в сумке банка оливье, но у меня ее отобрали. Самое вкусное оливье в твоей жизни, сладкий.

— Заманчивое предложение, — Михаил приглаживает волосы, — но вынужден отказать. Зайца заберу, так уж и быть.

— Куда ты ее заберешь?! Она мне машину разбила!

— А ты мою помял!

— Да я твою рожу сейчас помну.

Под ругань я ложусь на лавочку и закрываю глаза. Пока императрица соблазняет моего босса, а Наполеон угрожает таксисту ему разукрасить лицо, я вздремну. Я энергосберегающий заяц, который попрыгал-попрыгал и теперь ему важно набраться сил.

— Снежина, — Михаил тащит меня куда-то по темному коридору. — Что на тебя сегодня нашло?

— Я устала, — пытаюсь вырвать запястья из стального захвата. — Михаил, оставьте меня.

— Чтобы ты еще кого-то покалечила? — резко разворачивается ко мне и стискивает плечи. Приближает лицо и рычит. — Под замок посажу, пока не протрезвеешь.

— Не имеете права, — похлопываю его по гладко-выбритой щеке.

— Имею, — щурит глаза и цедит сквозь зубы. — Ротик свой прелестный закрыла. Я не в духе.

Глава 4. Как спалось?

С мычанием разлепляю веки. Голова раскалывается, язык присох к нёбу, а в глаза будто насыпали песок. Я тянусь к стакану воды, жадно его опустошаю и возвращаю на тумбу. Со стоном валюсь на подушку, кутаюсь в одеяло и понимаю, что я не дома. Я не узнаю белую комнату с окнами на всю стену.

— И где я? — задаю сиплый вопрос сама себе.

Ничего не помню. Только елку, а дальше — помехи и размытые пятна.

— У меня дома, — раздается строгий голос Михаила, и я резко сажусь.

Мой босс стоит в одном полотенце у зеркала и причесывает волосы, цепко поглядывая на меня через отражение. Прижимаю ладонь ко рту. Меня очень смущает его крепкий рельеф спины и две соблазнительные ямочки на пояснице.

— Как спалось? — спрашивает он.

— Я не знаю.

Удивленно вскидывает бровь, а меня накрывает паника. Как я тут оказалась? И почему я в одной футболке? Откладывает расческу с мелкими зубчиками и разворачивается ко мне. У меня округляются глаза, потому что мой босс явно возбужден. Под полотенцем проступают очертания его эрегированного достоинства и, мама дорогая... Буранову позавидует любой мужчина.

— Настенька, мои глаза выше, — воркует Михаил.

— А… — я поднимаю взгляд на его насмешливое лицо, — почему я здесь?

— Так, — приваливается к комоду и скрещивает руки на груди, — хочешь сказать, что ты ничего не помнишь?

Я слабо улыбаюсь и краснею под сверлящим и недобрым взглядом.

— Я даже не знаю, с чего начать, Настя, — он усмехается.

— С самого начала…

— С самого начала? — повторяет Михаил и задумчиво цокает. — Так… Ну, ты загадала кролику желание.

— Какое?

— Не помнишь?

— Нет, — сипло и жалобно отвечаю я.

Михаил как-то подозрительно улыбается, окинув меня оценивающим взглядом. Очень неловко видеть босса полуголым. Лучше бы его мышцы, сильные мускулистые руки и широкие плечи были спрятаны под рубашкой и пиджаком.

— Мы вернемся к твоему желанию чуть позже, — он вздыхает. — После него ты устроила погоню за тем самым кроликом, потом…

— А почему я за ним гналась?

— Желание исполнилось.

— Какое?

— Я же сказал, мы вернемся к нему позже.

Натягиваю одеяло до подбородка. Хочу сбежать, но я должна получить ответы на свои вопросы.

— Потом ты устроила пляски на столе.

— Нет…

— Да.

— Нет, я не могла… — пристыженно всхлипываю я. — Господи…

— И требовала от меня стриптиз.

— Вот это точно ложь, — едва слышно отвечаю я. — Это была не я.

— После опять погналась за кроликом, — Михаил бархатно смеется. — Через час ты с таксистом напала на мужчину, разбила битой его машину и ты попала в кутузку, из которой я тебя и забрал.

Я ныряю под одеяло и сворачиваюсь под ним в клубочек. Быть этого не может. Услышанное меня шокирует. Напала на человека и разбила машину битой? Требовала от босса стриптиз?!

— А дальше? — бубню я.

Михаил загадочно молчит. Я напрягаю все извилины, которые уцелели после веселой ночки. Мне кажется, я чувствую теплые руки на коже. Они раздевают меня, поглаживают, и я слышу приглушенный шепот, который просит быть хорошей девочкой и не кусаться.

— Было или нет?! — решительно откидываю одеяло и вновь сажусь, в панике уставившись на умиротворенного босса.

— Что было?

— Между мной и вами… — судорожно шепчу, — что-то было?

— Конкретизируй вопрос, Снежина.

— Близость была? — едва слышно спрашиваю я и стискиваю в пальцах край одеяла.

— Ты на ней настаивала, — Михаил широко улыбается. — Можно сказать, даже упрашивала и умоляла.

— Я не могла.

— Тем не менее, — усмехается, — была готова на все. И у тебя странные методы соблазнения, Настя. Ты выла и кусалась, но знаешь, они почти сработали.

— Почти? — я готова расплакаться от смущения и стыда.

— Я снимаю рубашку, а ты уже спишь, — недовольно цыкает. — Сладенько посапываешь и слюни пускаешь на подушку.

Я прячу лицо в ладонях. Какой позор! И я не знаю, что хуже: разбить чужую машину битой или жалкие пьяные попытки соблазнить босса.

— А теперь к твоему желанию, Настюш, — Михаил берет с комода сложенный вчетверо листочек и подходит к кровати. — Ведь с него все и началось.

Протягивает с улыбкой бумажный квадратик. Дрожащими пальцами выхватываю его и медленно разворачиваю.

— Любопытное желание, Снежина. И честное.

Глава 5. Зайке пора домой

Разворачиваю бумажку, пробегаю глазами по косой строчке, в которой угадывается мой почерк, и перевожу растерянный взгляд на Михаила. Я не могла пожелать на Новый Год подобное. Кто-то меня подставил, не иначе.

Полотенце медленно сползает с бедер Михаила, и я опускаю взор на покачивающийся эрегированный член. А вот и мое желание, я так понимаю. Большой, как я и хотела. С темной головкой, со вздутыми венками и аккуратными яичками. Целится прямо на меня и подрагивает.

— Михаил… Иванович… — сдавленно отзываюсь и сглатываю. — У вас полотенчико… упало…

И поднимаю жалобные глаза. Глупо будет прятаться под одеяло после того, как я на столе пьяной танцевала, машину разбила и загадала такое жуткое желание, которое исполнилось. Вот желание, чтобы у меня грудь подросла, и не думало претворяться в жизнь, а тут… вот тебе, Настенька, мужик с большим и толстым. Только радости я не чувствую. Мне страшно, потому что на лице Михаила играет недобрая улыбка.

— А знаете, Михаил Иванович… — отползаю к краю кровати, — мне домой пора…

Валюсь с матраса мешком.

— Кажется, ты еще не протрезвела, Настюш, — тихо и бархатно смеется Михаил.

— Пожалуйста, прикройтесь, — шепчу я.

Выглядываю из-за кровати, приподнявшись на руках. Михаил неторопливо обматывает полотенце вокруг бедер, не спуская с меня глаз. Черных, подернутых поволокой возбуждения.

— Михаил Иванович…

— Да?

— Где моя одежда?

— В углу за дверью.

Я встаю и спиной к Михаилу пробираюсь к двери, за которой я нахожу свою розовую пижаму зайца. И это катастрофа. Она грязная, будто я в луже купалась и приставала к автомеханикам в мазуте. Так. Да, я приперлась на корпоратив в пижаме, потому что… потому что…

Меня бросил Сёма…